| [Форум] [Помощь] [Поиск] [Выйти] |
Добро пожаловать, ![[info]](userinfo.gif){kind=small} User
|
|
|
| ||
| Сегодня взываю к ушам вашим, внимайте. Теперь, когда одна я и свет так тихо падает, прихожу я из теплых кухонных мест с тарелкою размягчевший, томной и нежно-зеленой брокколи, сдобренной изрядной щепоткой душистого карри, сбрызнутой соком мандарина и впитавшей чуть соевого уксуса с чесноком при жарке. Сегодня мне нет нужды в отяжеляющей органике, и я беру еще тертой белоснежной редьки, политой обильно кунжутным маслом и посыпанной солью; тонко нарезанного сыра, ломтики запеченного картофеля. Беру и спаржи цвета слоновой кости, и веточек петрушки, дабы насладить себя целиком. Мой ужин символичен, и призван не желудок насытить, но вдохновить, стимулируя необычно органы моих чувств. Сажусь за стол, готовясь извлекать из мерного пластмассового пощелкивания ритм новых фраз, которые не были раньше рождены никем, никем прочитаны. Готовясь сказать о симметрии. Вот о чем думаю я, вкушая острые и соленые лакомства, запивая красным вином. Я вижу, что при ближайшем рассмотрении, все физические системы имеют средства для защиты себя от угрозы беспорядка и существуют принципы, поддерживающие структурную целостность системы. Куда ни обратится мой взор, я вижу преходящесть и нерушимость. Несокрушимость есть там, где нет несовершенства; там, где есть однородность и свобода от границ. Любое нарушение в структуре всегда связывается с нарушением симметрии. Идеальная симметрия ведет к идеальной несокрушимости. Чистое сознание устанавливается, и мы достигаем идеальной симметрии в осознании. Если сознание локализовано внутри границ, симметрия нарушается. Структурная и физическая неоднородность ограничивает силу материала. Если наш ум неспокоен, нервная система полна напряжений, мы слабее, чем нам отведено быть природой. Вот о чем думаю я, отпивая очередной глоток. |
| ||
| Я же, милая Gribson, садясь за дубоватый в своей материальности стол, доставая не из широких штанин чистую ложку, а зачастую и вилку, как истый психософат, в отличии от вас, эзотерички, думаю вовсе не о симметрии, как о гаранте структурной целостности системы. Ведь психософия - учение душевной мудрости, освобождающей от беспокойства, учит меня: Считай всякий день последним, что тебе выпал, и будет милым тот час, на который ты не надеялся (Гораций), и я, преисполненный подобной мудротой, поедая кусок пресловутого сала с прожилками, поглощая солёную волнушку или форельную брюшку, пытаюсь окинуть мысленным взором тот период времени, что прошёл с предыдущего моего трапезничания. Я вижу свои деяния, я вижу деяния своих друзей и врагов, я провожу дистилляцию прожитого промежутка через аппарат самосознания, присовокупляя полученную каплю оценки к чаше оценок предыдущих моих прожитых годов и дней. Я подвожу некий итог своей жизни, не зная, промежуточным ли он окажется или последним. Я как бы говорю себе: всё хорошо, твоя жизнь как-то сложилась, а ведь бывает и хуже. И со словами лишь спокойствие - счастье и смысл жизни, а кто хочет абсолютного покоя, должен умереть я встаю из-за стола, преисполненный спокойствия, хотя и не зная, буду ли я жить после принятых только что мною продуктов питания или нет. Но если я не умру, то будет мне мил послеобеденный час на мягком диванчике или любимом кресле пред монитором. Вот о чём обычно думаю я, вкушая. |
| ||
| Сегодня, милый Азверюха, ужин мой прост как и вчера, его составляют шесть сваренных вкрутую перепелиных яиц, что игриво переворачивались в кипятке, подставляя бока свои струям бурлящей воды; стебли петрушки, печень теленка, зеленый горошек, смягченный податливым оливковым майонезом, сдобренный щепотью базилика, ржаной подсушенный хлебец, поверх которого покоится топленое очищенное масло и тонкий ломтик сыра. Немного благородного кагора есть еще у меня к ужину, и я вновь могу приступить к созерцанию, ибо органы моего восприятия не рыщут неуспокоенно, а предвкушают заслуженное насыщение. Сегодня мне подумалось о том, что же есть путь к Вездесущему. Если все им проникнуто, то какой может быть путь к Всепроникающему. Путь без Пути - таков путь. Вездесущее никогда не теряется по отношению к самому себе, оно повсюду, такова действительность ситуации. Нам надо лишь найти то, что никогда не терялось, то, что всегда существует. Если мы чувствуем, что мы нашли, это значит лишь, что мы вернули это нечто в свое осознание. Чего нет в нашем сознании, то для нас и не существует, что входит в него - начинает существовать. Бытие всегда было, всегда есть, эта субстанция пронизывает все; бытие повсюду, трансцендентное. Бытие не открывается заново - оно познается. Даже когда наше сознание захвачено поверхностным, мы и тогда не находимся вне бытия. Мы сами - бытие и ничто иное. Цель повсюду - это и есть путь без пути. Чистое, неподвижное, неописуемое. Все разрушается в конце концов, но все разрушается в Него. Оно остается, неподвижное и вечнодвижущееся, непреходящее и никогда не исчезающее. Если сознание достигает бытия и устанавливается в нем, то это - состояние просветления, не знающее тьмы. И тогда глаз наш видит бесцветное за пределами цветов. Об этом думается мне теперь, когда обоняю несравненный бальзамический тон и аромат с нотками мускатного ореха, кориандра, душицы, мяты, чабреца, мелиссы и ромашки настоянного на травах темного напитка, ощущая в его вкусе оттенки черной смородины и шоколада. |
| ||
| Когда я вижу, милая Gribson, как женщины по простоте своей душевной изводят драгоценные сердцу и прочему органу каждого мужчины сырые перепелиные яйца, не ведая, что своими же руками лишают себя нелишневатой дополнительной радости, во мне прямо таки совсем не всё встаёт от возмущения и мне хочется... Впрочем, не важно, что у кого встаёт и что кому хочется, ибо разговор наш сегодня пойдёт вовсе не об этом. Мой ужин сегодня был скромен и прост, как трапеза послушника сент-лорентийской обители: кусочки приготовленной с лучком и зелёными консервированными помидорами слабосолёной норвежской селёдки и картофельный супец, заправленный овсяной крупой, в котором плавал добрый кусок не очень доброй телятины. И поедая всю эту незамысловатую снедь, запивая её вологодским молоком, и с особой теплотой на желудке вспоминая наши с вами нутриево-мидийно-ромовые ужины, кои вернее было бы величать пирами живота и духа, я думал о том, что каждое событие в жизни человека, каждый проблеск и каждое затмение, каждую удачу и каждый провал можно разложить на три составляющих, которые я назвал по-английски BEFORE, DURING и AFTER. BEFORE - это ожидание наступающего, предвкушение даруемого, мечты несбыточного, страхи возможного, оно может простираться во времени от ничего (неожиданное) до бесконечности (несбыточное). DURING - это свершение ожидаемого, неуловимость момента, радость встречи, боль расставания, муки терпения, мимолётность наслаждения, крушение надежд, удивление случившимся, вечно подпираемое BEFORE и AFTER, оно может простираться во времени от мгновения до многих лет. AFTER - это проблески воспоминания, радость случившегося, вынужденность забывания, неудержимость очарования, неизбежность разочарования, боль раскаяния, удивление содеянным, муки совести, бремя расплаты, оно плывет по волнам нашей памяти, естественно стираясь, сопровождая нас до конца наших дней, обогащая нас опытом, отражаясь на нашем духовном и материальном мире. Так что же предпочту я: предвкушение ожиданием, свершение реализации или опыт последствия, спросите вы меня, милый друг, в нетерпении ? Предвкушение я не предпочту, ибо, как сказал Сенека Несчастна душа, исполненная забот о будущем, а душа моя льнёт к созерцательному спокойствию. Свершение тоже я отвергну, ибо время мимолётно, и с ним мимолётны мгновенья радости и грусти. Опыт, вот выберу что я, подкреплённый моей памятью, дитё ошибок и удач, племянник времени, он наполняет мой ум новыми знаниями, сердце - новыми чувствами, а душу - мудростью, спокойствием и мыслями о том, что при любом раскладе лучшим конечным результатом моим на этой земле будет смерть. Впрочем, не только моим, но и каждого. Неизвестно, где поджидает нас смерть; так будем же ожидать ее всюду. Размышлять о смерти - значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. (Монтень) Вот о чём думал я сегодня, прихлёбывая картофельный супец, приправленный овсяной крупой. P.S. Завтра, мой друг, после посещения мною одного увеселительного заведения, если я буду в состоянии, мы поговорим с вами о тех земных соблазнах, что несут нам подобные заведения, об их пользах и вредах. |
| ||
| Милый Азверюха, поставки перепелиных яиц на сегодняшний день бесперебойны, что придает мне уверенности в завтрашнем дне и вселяет своеобразный оптимизм. Сегодня ужин мой был скромен, а проведение его - не лишено обычной для этого времени суток созерцательности, и состоял из яблочного чатни, пары лепешек с картофельной начинкой, тушеной тыквы, рассыпчатой гречневой каши, куриного яйца и нескольких ломтей ветчины. По мере того, как мой пищеварительный тракт задумчиво принимал тщательно пережеванную питательную кашицу, я, испытывая не меньшую теплоту, чем вы, вспоминавший обоюдные наши ужины, воскрешала в памяти уже обеды, столь бифитеро-кефале-миндальные. И вот о чем задумалась я. Энергия существования... Единое творит в себе пространство и время, следуя извечным принципам, создавая проявленное. Dissolution - creation, day - night. Разрушение - это ночь мироздания. Во время разрушения все сливается в форме семени (коллапс). Континуум, протяженность - и далее - противоположная точка траектории движения маятника - сотворение (взрыв проявления). Все уже есть в бытии, и все автоматически реализуется. Развертывание, поддержание и разрушение. Все три импульса также присущи и любому явлению. Изменение - признак разрушения. Но и сила изменчивости, а значит, разрушения, также используется для развития. То есть семя созидания уже присутствует в самом разрушении. Если говорить о человеке, то и посреди сковывающего отчаянья, депрессии, раздавленности обстоятельствами присутствует семя будущей радости. Когда человек испытывает отчаянную потребность достичь чего-либо, его любовь к Всевышнему пробуждается. Когда выхода нет, и приходит отчаянье и усталость, сохраняется глубинное стремление сознания найти выход. Ум помнит об этом, но выхода не находит, поддерживая состояние подвешенности, неопределенности. Но ум пробужден и происходит искренний поиск света. Индивидуальное сознание получает импульс к сонастраиванию с вездесущей космической жизнью, и если ум переходит на этот уровень, он обретает силу. Та слабость, которая заставляла думать, что выхода нет, устраняется. Время страдания - это темная ночь души. Благословенный опыт трансцендентного освещает душу подобно взрыву света. Как изменить тенденции своего нутра? Путем сообщения физиологии, нервам, венам, всей химии тела привычки поддерживать определенный стиль работы. Различные уровни сознания - это различные способы работы мозга, физиологической составляющей. Доступ к использованию более тонких аспектов функционирования физиологии возможен благодаря развитию сознания. В относительном нет предела прогрессу. Те, кто движутся целеустремленно вперед, изменяют течение времени. Всё, что медленно - страдает. Мощное знание подобно магниту. Знающий наполнен внутри глубинным безмолвием, его личность наделена магнетизмом, равно как и произносимые им слова. Жизнь естественным образом полна, а путь к достижению полноты жизни - естественен для человека. Истина сама себя применяет к любым обстоятельствам. И вот когда мы думаем о святых, о полностью реализованных человеческих существах, что приходит на ум? Жизнь святых не познается на основе их действий, движений, перемещений. Жизнь их нельзя изложить в фактах, но каждое их действие оказывает влияние на все мироздание и связано со всем, что происходит в мире. Вся природа вовлечена в их действия. И пока слова не станут настолько широкими, чтоб вместить всю природу, мы не сможем отдать должное описанию таких личностей. Об этом думала я, увлеченно глотая горячий зеленый чай с вареньем. |
| ||
| А прикольно должно быть общатся самому с собой через форум? для полноты ощущений перед тем как зайти под другим ником наверное надо тачку ребутить... :) |
| ||
| Пепсик, заходи, третим будешь ! :-) |
| ||
| Аз, а можно когда в отпуск поеду я свой ник тебе оставлю (оплачу естественно) чтоб не залежывался ? :) |
| ||
| никогда не говори, Пепс, о том, что не знаешь наверняка. И даже если ты думаешь, что знаешь наверняка, но лишь догадываешься, то все равно не говори, ибо есть физии, которые сразу применят к тебе существительное СПЛЕТНИК! |
| ||
| когда это вдруг меня стало интересовтать мнение окружающих обо мне (понимаю что это плохо) ? не по адресу... :) |
| ||
| Придя всего лишь несколько часов назад не совсем адекватным, а ответственнее сказать, попросту пьяным, с торжественного мероприятия, я беру на себя смелость заявить вам, милая моя Онлирия, что мозг мой, одурманенный чрезмерными гастрономическими и алкоголическими возлияниями, попросту сейчас не в состоянии соответственно постигнуть ваши мудрые и проникновенные изречения на столь нечеловечески важные темы, кои, я надеюсь, я непременно осилю на трезвую руку. И прося у вас искреннего прощения за сей прискорбный факт, я в качестве некой аморальной компенсации расскажу вам, что думал я в этом, довольно классном, питейно-едальном заведении, блюзируя с попавшейся под горячие руки девушкой в спорадически дрыгающихся вспышках лучей лазерных агрегатов, кои нервновато освещали зеркальное разноцветие изысканно убранного ресторанного зала, по которому то и дело плывущей походкой дефилировали в меру грудасто-смазливые молодые официантки, разносящие на подносах гостям блюдо под названием жульен их курицы, приготовленное из предварительно обжаренного в сливочном масле куриного мяса, нарезанного соломкой, залитого соусом, посыпанного тёртым сыром из козьего молока Шабишу дю Пуату (Chabichou du Poitou), сбрызнутого растопленным сливочным маслом и запечённого в газовой духовке с электроподжигом, ощущая податливые лопатки, кокетливо выпирающие сквозь рюшки, защипы и проймы вечернего платья, одетого самостоятельно прямо на упругое тело, под задолбавшие уже привыкшую к совсем другой музыке душу звуки песни, в коей предлагается отдать душу (не эту, привыкшую, а совершенно другую) фиг знает кому за ночь с некто тобою, поправляя подозрительными головодвижениями то и дело съезжающий куда-то вправо шёлковистый галстук золотисто-перламутровой расцветки... Так о чём же я думал под эти лопатки, милая Gribson, прервёте вы меня сейчас в нетерпеливой попытке магнетизма глубинного безмолвия ? Я думал о вас. |
| ||
| Любезнейший Азверюха, краем виртуального уха я уловила ваш предутренний полушепот. Кого окликали уста ваши, меня ли, скромную домашнюю хозяйку, или эту несуществующе-несущественную эзотеричку Грибсон ? Голову на тихий призыв первой обернула, по всей видимости, именно я, ведь эстетически неуравновешенная фрауляйн отмалчивается, видимо, в погоне за очередным пищевым продуктом. Предполагаю, что талия ее не уменьшается каждый раз на несколько дюймов от того, что поглощает она под маской адепта радикального пищевого эзотеризма. Я же сегодня встала не с петухами, развела огонь не в печи, ходила по воду не к колодцу. Лила ее не из пустого в порожнее. Думала за занятиями этими я вовсе не о вечном, а о самом что ни на есть преходящем. Стройное ваше описание танцев в лазерном дыму натолкнуло меня на эти мысли. И мысли эти были о грядущих праздниках, которые будут ли на нашей улице, погребенной под равнодушной белой замерзшей субстанцией, вещественным доказательством несостоятельности выпавшего не вовремя дождя. Радуги ждать до следующей весны не оставляет выбора этот снег. |
| ||
| тихо, сам с собою... |
| ||
| литература однако. мать ее. перфоманс понимаешь. самодостаточное явление. стильно епрст!! сымаю шапку. |
| ||
| Вот и пришло время спуститься с высоких жульенов на грешную гречку с варёной колбасой, любезная Грибсон, однако, надеюсь, это нас не смутит, ибо мозг наш сегодня, в отличии от желудка, поднялся от пошловатых тем бренных ресторанных попоек к проблемам более глубоким и волнующим. И не обращая внимания на возгласы мужчин, коим в силу понятных не им причин даже не представить, что женщина может не только внимать, робковато вякать и банально собачиться, но и полнометражно, красиво, и, главное, законченно выражать довольно сложные и изысканные свои мысли и наблюдения, не гнушаясь трансцендентных наклонностей, мы продолжим наши философские беседы за ужином, только слегка уменьшим налёт эзотеричности в пользу экзотеричности, чтобы нашим пытливым разоблачителям и подколистам сложнее бы было разоблачать и подкалывать. Итак, на что же сегодня настропалили меня розовые кругляши докторской колбасы производства ОАО Шувалово ? Об одиночестве хочу сказать вам сейчас, мой милый друг, об этом удивительном состоянии души и тела, коему поэты слагают свои бессмертные стихи и поэмы. Я различаю одиночество в конкретных двух ипостасях: одиночество души и одиночества тела. Ведь бывало ли с вами, моя дорогая, так, что сидя в многочисленной и шумной компании, под звуки дружеских тостов и шуток, под пьяное безрассудство или трезвое благоразумие, когда вашему телу было весьма уютно, комфортно, вы чувствовали дружеское плечо, но, тем не менее, душа ваша томилась в тоскливом одиночестве, мечась по запертой холодной комнате с серыми потолками и стенами в поисках вожделенной двери, за которой она нашла бы востребованность, тепло, участие и истинное понимание ? Или наоборот, находясь в силу каких-то жизненных обстоятельств совершенно одна, окруженная лишь незнакомыми и малознакомыми личностями, вдали от друзей, в недостатке непосредственного общения, чувствовали ли вы когда-нибудь некую душевную близость, некую сонастроенность дружеских душ, не позволяющую вам почувствовать себя одиноко в этом мире, зная, что есть на свете те, пускай и в отдалении от вас, их может быть много или очень мало, кто бескорыстно согреет вас своей любовью, теплом и участием ? Иными словами, милая Грибсон, чувствовали ли вы когда либо одиночество душевное, не пребывая в одиночестве телесном, и наоборот ? Я не случайно выбрал эти глаголы: чувствовать и пребывать, ибо, по моему мнению, одиночество душевное можно чувствовать только душой и сердцем, а в телесном одиночестве можно именно пребывать. Сии нюансы очень важны для характеристики состояний человека, хотя и не в словоформах дело. Одиночество телесное может привести к одиночеству душевному, когда не отделятся зёрна от плевел и не найдется сердечный друг, и тогда дело будет швах, когда на человека вдруг навалится такая непостижимая ноша, и под напором немыслимой тоски и безысходности личность может просто сломаться; депрессия гложет его, смерть идёт у таких по пятам, маня и взывая к себе. Однако сооблазнительница-смерть может постучать и в дверь только душевно одиноких, дверь же только телесно одиноких она, как правило, обходит стороной. Но может быть и так, когда неодинокий телесно человек, не найдя себе истинных друзей и любимых, чувствуя одиночество душевное, умышленно начинает сторониться людей, знакомых, вводя себя в одиночество телесное, умышленно загоняя себя в тупик, и, если не появится лекарь-друг, то может тогда появиться лекарь-смерть. И, наконец, самый счастливый случай, когда человек не испытывает ни душевное, ни телесное одиночество, вокруг него истинные друзья, любимые, просто знакомые, он весел, радостен, любим и любящ. Однако тут есть и свои подводные камни, коих, однако, мы сегодня касаться пока не будем. И если спросили бы вы меня, дорогая, что выбрал бы я: иметь пусть мало, но истинно сердечных друзей и любимых, иль окружить себя ворохом шапочных друзей и знакомых, с коими меня связывали бы только материальные, профессиональные, питейные и прочие иные, но только не искренние и душевные, отношения, я бы вам ответил - первое ! А вы ? |
| ||
| я вам обоим мысленно апплодирую:) |
| ||
| Э-э! да вы батенька уж не эпикуреец ли!? |
| ||
| Милый мой Азверюха, пани Онлирия была не так уж и не права, предположив, что молчание мое порождено поиском. Но в одном ошиблась она, не продукта искала я, способного породить новую мысль и ассоциацию, наполнив органы чувств блаженством, а именно нового горизонта, куда устремиться мысли сей долженствовало бы. Однако сегодня, когда очевидным для меня становится прямая взаимосвязь между поглощаемым и выделяемым, я вижу, что грубые продукты при поглощении ведут к экзотеричности, в то время, как утонченные изысканности органического происхождения неизменно приводят к возникновению ассоциативного ряда совершенно иного порядка. Дабы не входить в противоречие с тем, что следовало бы извлечь из глубин сознания, сегодня я решила воздержаться от поглощения твердых питательных частиц и просто опорожнить бутыль джина с тоником, отринув даже и закуску, ибо хочу я быть беспристрастной. И вот, когда миллилитры означенной жидкости уже струятся в моей крови, смешавшись с пищеварительным соком, мои думы - о смерти. Вы скажете изумленно: Неужели?. Но я, осознавая всю вопиющую преходящесть свою, не могу не думать о вечном. О том, что всегда меня ждет, что рано или поздно настигнет, что явится мне в том образе, который заслужит сознание мое, дремлющее и пробуждающееся. Какова техника для приведения рассеянного ума в решительное состояние? Будь без трех гун, о Арджуна, освобожденный от двойственности, неизменно твердый в чистоте, не зависимый от собственности, владеющий своим высшим Я. Техника мгновенной самореализации какова? Все воздействия внешнего мира так же, как и их последствия, будут прилипать к продолжающему движение и оказывать на него влияние, пока он находится за пределами самого себя, пока он позволяет себе оставаться в сфере относительности и под ее влиянием. Однажды оказавшись за пределами этой сферы, он найдет осуществление в своем собственном высшем Я. Смерть пугает ли того, кто познал себя? Тот, кто соединен с Божественным, отказавшись от действия, достигает вечного мира. Тот, кто не соединен с Божественным, кто побуждаем желанием, будучи привязанным к плоду действия, тот крепко скован. Мой личный опыт заключен в одной фразе - Смерть - это великое лучезарное явление. Привязана ли я - ответ да. Избегну ли я с течением времени своего проявленного существования необходимости оборачиваться на призыв скорби, горечи, разочарования, смуты, нестабильности, отчаяния, недоверия, неверия, зыбкого балансирования на грани за и против, мне неведомо. Пугает ли меня грядущая потеря возлюбленного миропорядка, сложившегося видения мира, себя самой в круговерти умирания старого, прихода нового, приобретения новых качеств себя и познания новых качеств мира - искренний мой ответ не известен и мне самой. Одно мне ведомо и обагряет мой новый рассвет упованием. Здесь, пока мы еще живы, у нас есть еще несколько недолгих мгновений делать движения в сторону радости. Об этом думаю я сегодня. |
| ||
| Сегодня, милая моя госпожа, я, трапезничая вечером в стиле викторианского миссионера, поедая тушенного в оливковой подливе безголового пучеглазого морского окуня с жаренной картошкой, не презрев квашеной капустки, сдобренной растительным маслом, и запивая потом всё это дело кружкой доброго пива, с фисташками наперевес, проводя попутно исследования на предмет отношения ко мне одной вам известной дамы, я, разнообразия ради, взял в руки томик Спинозы. Нет, нет, не той спинозы, что вечно страдает от собственной неполноценности при помывке, ибо рукам нашим не дано вслепую полноценно удовлетворить её трением, как удовлетворяют эти же руки другие, не менее любящие удовлетворение, части нашего тела. Я взял в руки томик Бенедикта Спинозы, голландского мыслителя-еврея, который имел обыкновение проживать в стране тюльпанов в семнадцатом веке. Смешной человек, он пытался загнать всё многообразие нашего мира, все явления нашей духовной жизни в строгие рамки математических теорем и лемм. Наивный философ, он, видимо, не подозревал, что в жизни этой бывает, что считаемое положительным может на поверку оказаться отрицательным, что ценимое суммой может вдруг обнаружиться полным нулём... Но бедный Бенедикт всё же из той, непочитаемой мною когорты философов, что все свои учения отталкивают исключительно от Бога. Я же, грешный, исхожу из того, что Человек, и только Человек, является тем высшим существом на нашей планете, которому должны служить природа, земля, наука, искусство, и даже Бог, если он конечно существует, должен служить человеку. От человека все отталкиваться должно и ради него происходить. Вот о чём, милая моя Gribson, думал я сегодня, поедая обезглавленное существо... А вот о чём подумал я после ужина: Из всех таинств смерти меня больше всего интересует момент пограничного состояния, момент сублимации человеческого сознания, когда мы, прощаясь навеки со своим существованием на этой земле, должны будем отправиться в миры иные, никем не изведанные. Что происходит в этот момент, что видим мы, что ощущаем, успеваем ли мы пустить незримую прощальную слезу, подумать об оставляемых, окинуть мгновенным взглядом всю прошлую событийность, понять, что никогда сюда уж не вернуться, смириться с реальностью, оцепенеть от ужаса, возопить от радости, верующему отречься, неверующему поверить, запомнить глаза убийцы, почувствовать тёплую руку сидящего у одра... ? Вот это меня интересует. Меня не интересует, что будет потом. Что-то будет, всё равно не изменить, а если не будет, то ничего и не будет. Я не знаю, есть ли загробная жизнь или нет, от моих знаний она не исчезнет и не появится. Я готов ко всему, и к мраку Небытия, и к свету Вечности, и к кущам Элизиума, и к кругам Аида. Но единственное, что я хотел бы узнать заранее, перед тем как смертельная пелена навеки покроет мои тленные очи, что будет в этот момент ? Кто расскажет мне об этом миге ? Я хочу быть готов. |
| ||
| http://jedi.kosnet.ru/forum/topic_show.pl?id=7337#68455 |
| ||
| и что, о достопочтимая Белка, вы изволии выразить, дав эту ссылку ? |
| ||
| неужели никак не понять без расшифровки?:) всегда считала и считаю что Азверюха налету ловит мысль, неужели ошиблась?:) |
| ||
| позвольте полюбопытствовать из праздности. не почитывали ли вы старика Гиляровского не так давно? |
| ||
| Ни давно, ни недавно, ни старика, ни юношу Гиляровского лично я не почитывал, не пописывал, не посчитывал, хотя и знаю, кто такой этот старик. |
| ||
| оченьс рекомендуюс. =) весьма величественный человечище был. писал среди прочего так же весьма аппетитно. вы кстати не подумайте что я с издевками на вас счет. из многого вашего что регулярно в меру сил почитываю последне весьма даже не дурно. право не шучу. читал с удовольствием. очень не плохо. а гиляровского при случае почитайте. ей же ей лишним не станет. |
| ||
| вы кому советуете, лемур, мне или Грибсон ? |
| ||
| от вас я вижу ни что не укроется =)... кому угодно. причем без какой либо задней мысли. пишет просто шельмец уж больно хорошо. для собственного слога это знаете ли весьма пользительно .. |
| ||
| Любезный пан Азверюха, каждый новый день рождает повод вновь и вновь обращаться к словам, которые текут, полноводно, откликаясь на призыв неведомого берега, обходя потоками своими глубинные камни, огибая извилистые берега границ. Теперь я снова, в меру приемля обретаемую информацию, сажусь за клавиши, ритмичные и податливые, жаждущие касаний, жаждущие быть инструментом в моих руках. Музыка и водица, внутренний ритм и скрытая динамика тихой заводи, глубоководные рыбины, поиск и нахождение, круги на воде, камень, брошенный и не попавший в цель. Богатый улов опыта и немного морской рыбы сегодня составили мой ужин. Куски тела жирной синей зубатки, кубики картофеля, пшено, морковь, коренья пастернака, средних размеров луковица сложились дружелюбно в чудесную солоноватую ушицу, а лавровый лист, перец и измельченная зелень плавно плавали на маслянистой ее поверхности. Компанию составил ей салат из кальмаров, тертая черная редька, подсушенный ржаной хлеб, сбрызнутый соевым соусом и горсть риса. Нередко, желая вовлечь в процесс поглощения и познавания телом свойств тех частиц окружающего мира, с коими намереваюсь объединиться химически, я использую так же и тактильную способность кончиков моих пальцев, не прибегая тогда, когда это возможно, к помощи столовых приборов. Иными словами, мне доставляет удовольствие, не уступающее по силе даже и восторгу ощущения теплеющей поверхности пластика под пальцами теперь, когда я рассказываю об этом, еда руками. О чем думалось мне в те протяженные в моей личной вечности моменты, когда осязала я зерна риса, отделенные друг от друга, ибо были они обжарены, вслед за недолгим замачиванием, в топленом масле и брошены в кипящее бурление воды. Я думала о том, что приходится контролировать себя порою в каждое мгновение. О том, что мир абсолютно безжалостен и абсолютно заинтересован в максимальной эффективности эволюционного процесса. Поэтому в нем всегда побеждает сильнейший. Но, чтобы суметь впустить в свою жизнь силу, человек должен быть сильным сам. Мы всегда и везде носим с собою свой шанс и можем реализовать его в любое мгновение. Путь к Истине всегда с нами, в нас здесь и сейчас, в этом мире, который каждым поворотом коллизий своего существования предлагает нам вполне однозначные подсказки. То, что упущено, упущено навсегда, но не существует потерянного времени, ведь все, что происходит, происходит тогда и так, когда и как должно происходить, так, как не может не происходить. Делай, что должен и будь, что будет. Делай это максимально хорошо. И тогда мысль о том, что будет дальше, о том, что раскроет тебе свои всеобъемлющие объятия, будет наполнена вдохновением, любовью и предвкушением слияния с этой окончательной реальностью. И слова, что аккомпанементом вольются в твое сознание, будут: Здравствуй, я ждал тебя здесь все время, пока ты бродил в темноте. |
| ||
| Кусая вчерашним вечером бутерброд, состоящий из хлебца, покрытого свежим сливочным маслом, на который почётно водружён был приличный ломтик филе горбуши, наблюдая в неярком свете фантасмагорические переливы розоватого мяса с нежным солоноватым вкусом, который вам, милая моя Онлирия, наверняка смутновато напомнил бы вовсе не томатный сок, я думал: в чём смысл нашего бытия на этой земле, что суждено нам оставить за собой, уходя за линию летальных горизонтов, мрачные руины разрушенного города или горящий очаг дома горшечника ? Не в том ли смысл, спросил я себя, существования любого живого существа в этом мире, чтобы, дав миру потомство, затем умереть ? И печальное тело солёной рыбы, как бы немо подтверждая мою мысль, напомнило мне свою трагическую историю. Рождаясь в небольших дальневосточных речушках, где холодная вода чиста и прозрачна, горбуши мужают, и в годовалом возрасте уплывают жиреть в солёные океанские воды. В океане, богатом пищей, горбуши живут, как сыры в масле, вырастая в крупных и сильных рыб, способных преодолевать большие расстояния. Но ничто не вечно под океанской гладью, в том числе и блаженство горбуш. И едва достигнув половозрелого возраста, они отчётливо вдруг понимают, что главное в их нелёгкой горбушевой судьбе - не беззаботное обитание средь океанских глубин, а нечто, более великое и благословенное. И вот они, огромными косяками двигаясь к родным своим нерестилищам, к любимым пенатам, где когда-то появились сами, оставляют за собой в солёной океанской воде счастливое благополучие, неся в своих животах икру и молоки. И Великий Закон, как безумных, ведёт их в пресную воду - Закон Всемирного Размножения. Расстояния в тысячи километров горбуши преодолевают быстро, почти без перерывов. В пресной воде они перестают питаться, расходуя лишь накопленный ранее жир, в их организмах происходит перерождение - атрофируется пищеварительный тракт, до неузнаваемости изменяется внешность. Из серебристых, гордых красавцев они превращаются в горбатых монстров, округлая пасть у них становится крючковатой, тело темнеет, и гнойное разложение оставляет на нём свой безжалостный след. Но, теряя силы, горбуши упорно идут к своей цели, стремясь, стиснув зубы, сжав в остервенении хвосты, донести икру до нужного места. Понемногу от стаи рыб откалываются косяки и уходят в речки, где несколько лет назад сами появились они из икры. Это конец их пути. Жизненного пути. Здесь они должны отнереститься и умереть. Израненные, обессиленные тяжёлым путём, горбуши совершают последний, предписанный им природой и судьбой, ритуал. Расходуя последние силы, пары горбуш ударами хвостов роют в гальке на мелководье ямки в виде воронок. В это убежище самка роняет икринки, а самец поливает кладку молоками. Ямка закапывается, и тут же роется новая, процесс повторяется. Но вот пара, закончив святое дело, успокаивается и стоит, едва противясь течению. В гноящихся ранах облезла кожа, почти стёрт отработанный хвост, нет сил, нет и воли к жизни. Они умирают, медленно, в муках покидая этот мир, но в рыбьих глазах их вы увидите счастье, счастье живого существа, давшего жизнь потомству. И в эти заключительные мгновения своих жизней, пары горбуш, Он и Она, преисполненные чувства выполненного перед природой долга, вместе, прижавшись друг к другу, уносятся безжалостным течением в последний свой путь. Путь в небытие. Так умирают горбуши. Что движет этими рыбами ? Безумство природного инстинкта размножения ? Или наоборот, строгое и умное выполнение предназначенного им той же самой природой предначертания ? И кушая вчера этот бутерброд, я думал о своём жизненном предназначении: зачем я, откуда, в какой воде вырос, где жил и куда мне отправиться в свой последний ритуальный путь ? Вот, что хотел бы я знать, мой милый друг ! |
| ||
| Будучи неярым полуадептом психософии, целебного бальзама для беспокойной, смущённой души, я стараюсь по мере возможностей держать пугливую красну девицу, метущуюся свою душу, в запертой горнице высокой каменной башни на острове спокойствия посреди бушующего моря людских страстей. Каждый день я навещаю её там, бдя целомудренность её и проверяя засовы. И всё же иногда, корю я себя, пролетит иное мимо ставень окна её, привлекая взгляд и смущая младую девку. Я не о тех макаронах по-флотски, поджаренных на медленном огне, не о тех блинчиках с изюмом и творогом, что тягуче ублажали сегодня за ужином хеморецепторы довольно длинного моего языка, будучи запиваемыми растворимым кофе, не о мандаринах, оранжевых киллерах, что медленно душили моё не то горло, залетев туда по ошибке. Сейчас я расскажу вам, дорогая моя, нечто, и вы поймёте, как хрупка и беззащитна душа костромского психософата. Почти каждый день подвергается она насилию со стороны окружающего её непонятного мира, и стоит огромного труда мне удержать её от грехов гроздьев гнева и возмущения. Ведь скажите, милая моя Онлирия, разве не соблазнит душу психософата заранее записанное магнитофонное обращение, читаемое каждые пять минут в салоне троллейбуса, увозящего этого психософата на работу: Уважаемые пассажиры ! Cвоевременно и правильно оплачивайте свой проезд ! ? Ну и что тут такого ? Напоминание задумчивым пассажирам, - скажите вы, Gribson, и будете не правы, ибо неведомо вам, что сбором денег в наших троллейбусах занимаются хорошо подготовленные тётеньки-кондукторши, и только от кого, как не от них, зависит своевременность и правильность сбора денежных знаков со старающихся из зажать (дензнаки, не тётенек) пассажиров ? И вот, доканываемая этим пролонгированным алогизмом, возмущенная душа моя готова вроде взорваться, но с огромным трудом, вспоминая заповедь Будды Нет счастья, равного спокойствию, моя психософатская душа остаётся в клетке приличия. Как трудно, и одновременно замечательно, быть психософатом в нашем городе. |
| ||
| КАК сказать? - умею. ЧТО сказать? - есть. ЗАЧЕМ? - вот вопрос. |
| ||
| Грязный человек, если вам есть что сказать и есть как и что съесть, то не побрезгуйте нашим гостеприимством, добро пожаловать к нашему столу, отужинайте и вы с нами. Можете на выбор примкнуть временно либо к клану психософатов, либо присоединиться к становищу эзотериков, а коль не хотите ни к тем, ни к другим, так присаживайтесь по-простому, по соседски, а там уж и решим, зачем :)). |
| ||
| Милый Азверюха, сегодня я, улавливая в воздухе новые тенденции, не поведаю вам о гастрономических наслаждениях своих, чтобы не оказаться в положении Одиссея, задумавшего эпическое странствие, но пришедшего на берег после того, как корабли ушли без него, ибо лимит исчерпан, а приблизительное меню на неделю уже сформировано ранее. Да и в жизни я нередко делаю что-либо один-два раза, чтобы знать, что я могу делать это хорошо, а затем бросаю это занятие, чтобы оно не стало привычкой. Поэтому сегодня я скажу лишь, что вполне сыта для того, чтобы предаться эзотеризму. Спасать других? Спас ли ты себя? А если спас - где ты видишь других? И где ты видишь не-просветленных? То, как мир смотрит на нас, является отражением нашего собственного взгляда на мир. Если мир предстает пред нами как мать и населяющие его существа - как члены нашей семьи, мы никогда не будем одиноки. Что еще нужно человеку, если мать приняла его? Она сделает все, даже не ожидая его просьб, необходимо лишь прийти к ее постижению. Первый крик, первый вздох, так резко и радостно, так больно и светло. Ты вновь родился - счастливое безмятежное существо. Путь пропитывал любой твой шаг. Семя от семени, твердое от несуществующего. Полно и то и это. Полнота - то, что все наполняет. Отними от полноты полноту, полнота - вот то, что осталось. Как в дерева семени - все последующее развитие дерева сокрыто. Корни, ствол, упругие ветви, листья, цветы и плоды. Малое семя, взрыв проявления, радостное светопреставление, смерть семечка. Куда? Ко все большему мы стремимся. В каких водах плаваем? В блаженных и сладостных водах бытия - выбора нет. Всегда там, были, есть и будем. Путь отсюда - сюда: из непроявленного в непроявленное, минуя все проявления. Смысл в том, чтобы стать самим собою, чистым, светлым, мудрым и радостным существом, видящим иллюзорность сменяющихся узоров материального мира. Все, что мы делаем - для этого. Ищем и находим необходимых людей и обстоятельства, чтобы познать себя и расширить свою любовь. Главное, не изменять своему пути. Не играть ни одну из своих ролей вполсилы, полностью отдаваться тому, что делаешь, поддерживая чистоту устремления. Человек, бесконечно сложно организованная структура, наделенная сознанием и способностью развиваться не только физиологически, переживает в ходе своей жизни бесчисленное количество ритуальных смертей, перерастая себя прошлого в себя нового. И каждый раз старое уходит болезненно, уродуя и коверкая красивые обстоятельства и наши представления о том, как должно было бы быть. Мы прорываемся сквозь плотные заграждения отчаяния, неверия, боли, разочарования. Но семя будущего развития уже зрело в нас, и в подходящий миг мы извергаем его во внешние обстоятельства. Так мы развиваемся, всегда по спирали; поэтому ритуален путь не только к угасанию, но и путь развертывания к возрождению. Импульс, лежащий в основе - это любовь. Какой тонкостью отмечены старинные способы выражения чувств... Где же вы, охотники за трепетным восторгом... Вам эти слова о любви. Бабочка - огню: Что ты знаешь о любви, стоя на месте, когда я кружусь вокруг тебя, до тех пор, пока наша отдаленность друг от друга не становится невыносимой, и тогда я бросаюсь в твои объятия, и в тот момент, когда мы соединяемся в объятии, я оказываюсь поглощенной, сожженной, превращенной в ничто. Пламя - бабочке: Ты называешь это любовью? Я горю. Ты горишь лишь когда обнимаешь меня, но в своей тоске по тебе боль отдаленности от тебя превратила меня в огонь. |
| ||
| Любезная мадемуазель, я должен, как это ни прискорбно мне сделать, признаться сейчас перед вами, что грубо, по плотски, с нескрываемым наслаждением потребил вчера вечером на ужин пару дешёвых, принесенных с улицы, голубцов из соседнего магазина, приготовленных с майонезной подливой и сдобренных луком, чесноком и молотым красным перцем. Я не знаю, чем объяснить вам подобное, ничем не неконтролируемое своё насилие по отношению к несчастным голубцам, я сам нахожусь в состоянии шока от произошедшего, но смею вас заверить, что я приложу все свои усилия, чтобы избежать аналогичных эксцессов в будущем, ибо подобные случаи, когда в затуманенных диким желанием, голодных мужских глазах вы не находите ничего, кроме яблока, зрачка, хрусталика и страсти к магазинным голубцам, совершенно не допустимы для законопослушного гражданина. Поэтому, милая моя Gribson, имея целью отчасти реабилитироваться в ваших несравненных глазах относительно этого происшествия, я позволю себе высказаться сейчас о несколько более тонких понятиях, нежели голубцы. Любовь позволяет человеку преодолеть чувства изоляции и отделённости. Любовь - это активная сила в человеке, сила, которая опрокидывает стены, отделяющие человека от других людей, и объединяет его с другими, - писал Эрих Фромм в своём Искусстве Любви, различая шесть основных форм, присущих любви, как чувству: материнская любовь, отцовская любовь, любовь к родителям, братская любовь, эротическая любовь и любовь к богу. С последней я поспорю, ибо совершенно верно сказал когда-то Дени Дидро: Отнимите у христианина страх перед адом, и вы отнимите у него веру, а о страхе ли, тем более к мифическому существу, мы хотим поговорить сейчас ? Риск безрассудства, стремление обладания, радость познания, стимул развития, позыв к совершенствованию, мера ответственности, бремя заботы - вот из чего, по моему мнению, и состоит это всеобъемлющее чувство - Любовь. Что из них важнее, значительнее для любящей души, я не скажу вам, как не скажу, в каком приоритетном порядке должны они располагаться. Это ли важно ? Что-то из этого будет годно для внутреннего потребления, что-то для внешних проявлений, но в купе они гармонично сложатся в то необыкновенно светлое чувство, которое испытывал, без сомнения, каждый живущий на земле. Если любовь - это путь к совершенствованию, то иногда внутреннее развитие процесса может опережать внешнее течение, и это очень упоительно, но очень чревато, ибо есть шанс, что в сосуде с бурлящим веществом не станет отверстий, и сосуд этот может взорваться. Не лучше и случай, когда внешнее проявление любви опережает внутренний процесс, ибо в случае этом любовь может остаться просто незрелой. Гармония между внутренней и внешней составляющими - вот гарант счастливой и долгой любви. Я заблудился ночью в дремучем лесу, лишь слабый огонёк в моих руках едва освещал мой унылый путь. Но друг встретился мне в темноте, протянул мне свечу свою и сказал: Возьми свечу мою, пойдем вместе и будет светел от обеих свеч наш общий путь |
| ||
| Распаренная гречка в отваре базилика и гарам массалы, приправленная темной терпкой солоноватостью соевого соуса, морские пряные водоросли, брусочки гренок в багрянце ненаваристого борща, на чьей поверхности без усилия удерживались сегменты чеснока, отъятые от громоздкой присохшей грозди, тертая морковь с гречишным медом, маслянистые ядра кедровых и грецких орехов, знакомый греческий профиль в слабом свете воспоминания, упавшего противоречиво на экран памяти и грешные причуды крамольного сердца - вот что, незабвенный пан Азверюха, прокравшись в материальные и прочие обстоятельства сегодняшнего моего дня приблизило мои пальцы к клавиатуре. Любовь как изначальный импульс развертывающего себя самое проявления, как закон, движущий галактики, движущий вечно зарождающееся и умирающее - что я знаю о ней? Хотелось ли бы мне совокупить все доступные впечатления, догадки, проблески принимающего понимания и мгновенные озарения открытого новому ума моего, так, чтобы собрать весь этот разрозненный фактический и чувственный материал в одну стройную картину? Провести немедленное, достойное и осторожное расследование? Зачем? Всегда стоя перед лицом смерти, этого сильного ветра, который так захлопывает дверь, что ее никогда больше не открыть, что я скажу? Когда все сгорает в жертвенном огне, все бросается к изножью этого столпа, ни света, ни тьмы не оставляющего, свет и тьму перемешивающего радужно, блики рассыпая и отражения на радужках глаз жертвующих, продолжительно и безрассудно совершающих бессознательный акт самоистребления, лишающих себя разделяющих различий, сливающих себя сердцем с пламенеющим поглотителем. И все - лишь сухое дерево, бросаемое в жертвенный костер любви. И музыка когда - лишь пища для любви, играйте дольше, насыщайте душу, пускай пресыщенное желание звуков от полноты зачахнет и умрет. Неброская тонкая роскошь слога разве отразит мощь любви... |
| ||
| Похлёбывая вчера за ужином совсем недурственный борщок на курином бульоне, заправленный свеклой такого кроваво-красного цвета, что невольно вспомнилось мне Бородинское сражение, разглядывая чудаковатые узоры, что оставляли на поверхности тарелки переливающиеся в свете лампы аляповатые жиринки, по сравнению с которыми етишкин калейдоскоп отдыхает, я вдруг поймал себя на мысли, что не много ли мы, душечка, уделяем внимания процессу зарождения и становления любви, при этом как то забывая, что любовь, как и всё в этом мире, имеет как начало, так и конец. И я, содрогнувшись, осознал, что практически ничего не знаю о том, как заканчивается любовь, что с ней происходит, умирает ли она, улетает, или просто трансформируется в нечто иное, что тоже на виду, но что не привносит в нас столько душевного трепета и сердечной радости. Единственно, что я могу только предположить, что любовь, как и любое иное чувство, имеет жизненную тенденцию постепенного перерастания в привычку, и поэтому, когда любовь умирает, любивший, или больше не любимый, наверняка не сразу может свыкнуться с мыслью, что он больше не любит, или его больше не любят. И вот на этом моменте я хотел бы подробнее заострить ваше внимание, милая фроляйн Gribson. Государь мой ! Если вы не перестанете читать свои пакостные стихи, то я вам дядюшкиными сочинениями проломлю голову - писал гном Зор волшебнику Маликульмульку в Почте Духов. И в надежде подстраховаться от возможного проломления, я сегодня не буду писать и читать вам своих стихов. Сегодня я вам приведу текст одной песни, в котором затрагивается обозначенная выше тема. Достаньте с полки свой запылённый словарь, мой друг, ибо вот он, этот текст: I keep forgetting you don't love me no more. I keep forgetting you don't want me no more. I keep forgetting that you told me that you Didn't want me around anymore. But these stupid old feet Just head for your street Like they've done so many times before. And this stubborn old fist At the end of my wrist Keeps knocking on your front door. I keep forgetting you don't love me no more. I keep forgetting you don't want me no more. I keep forgetting about those heartbreaking nights Ant those heartbreaking things that you said. Though it's plain as can be You're finished with me, I can't believe our love is dead. Though I know in my heart We've drifted apart I just can't get it through my head. Что это за песня, спросите вы меня ? А, через 10 дней узнаете, отвечу я вам. |
| ||
| Милая моя Gribson, вот, после некоторой диетологической паузы, в кою отчасти прочищены были не только наши весьма толстоватые кишочки, взываю покорно к вам с предложением повить еще верёвочку эту, которой, сколько не виться, но всё на столе обеденном появиться вкуснейшей свиной пастроме, что, словно дебелая купчиха, разложила белые телеса свои передо мной на тарелке, и, приправленная острейшим соусом чили, поддержанная дольками ухарца-чеснока, произвела некоторую, не побоюсь сказать, сенсацию среди уже совсем отвыкших удивляться вкусовых рецепторов моих внутренних органов, коей как раз мне не хватало вчера, когда я, сидя с закадычными друзьями в местном баре, глуша кружка за кружкой пиво, запивая его водкой, заедаемой бутербродами с красной икрой, думал о вас, моя дорогая, о том, чем же я смогу удивить вас на гастрономическом поприще нашего провинциального города во время грядущей не так уж и не скоро нашей встречи, чем буду ублажать я вас во время наших, ставших уже почти культовыми, ночных ужинов при свечах, когда желудки наши почтут себе за честь состязаться в замысловатости потребляемого кормления с мозгами нашими, кои загружены будут по самые мозжечки неторопливой изысканностью беседы двух добрых друзей ? Я думаю, нам не стоит вступать второй раз в одну и ту же реку, в которой плавают мидии, нутрии и прочие отбивные кефали. Ну что ж, хочу возопить я, чем богата наша костромская матушка-торговля, чем удивить готова она тонконатурного любезного гостя моего, чем ошарашить ? И с этим вопросом на устах посмею сегодня я откланяться, милый друг. |
| ||
| Да, любезный пан Азверюха, вы, вполне справедливо и философски сочли, что в одну тарелку дважды не вступить нам рукой, вооруженной простым столовым прибором (только вот, касается ли это китайских палочек?), но, смею заметить, даже обыденные кушанья не всегда лишены своей притягательности лишь в силу того, что и прежде бывали съедаемы. Поэтому, оглянувшись на свой немалый гастрономический опыт, я прихожу к выводу, что даже пуд соли, съеденный совместно за общим столом, отнюдь не всегда является прямым указанием на то, что следует перестать употреблять эту самую соль в пищу. Тем более, разве был нами совместно поглощен, к примеру, пуд мидий? Всегда возможны альтернативные решения. Даже в вопросе придания блюду соленого вкуса, скажем, не было бы ошибкой ввести в обычай присаливать потребляемое солью с пониженным содержанием натрия, щелочей, а то и вовсе йодированной, что делать следовало бы осторожно, но уверенно осознавая свою правоту, и не только относительно солонки. Мои продуктовые пристрастия, как и все в жизни, подвержены изменениям, и я бегу прочь от любой возникающей привязанности языка моего и нутра. Однако, реакция эта возникает не тотчас вслед за зарождением привязанности, и не параллельно с нею, поэтому подчас есть какое-то количество времени, некий жизненный отрезок, совершая поступательное движение по которому, я могу четко, не колеблясь, воскликнуть: О да, я люблю этот продукт! Иногда период, на который растягивается искренность этого восклицания, сжат до нескольких дней, порою - распространен на несколько недель. Есть у меня и фавориты, к коим пристрастие мое держится уже продолжительное время, и относятся к ним, к примеру, бананы, а также темный хлеб, сухофрукты, некоторые виды орехов и семян, равно, как и сладости на их основе, мед и мороженое. Любима мною тертая морковь со сметаной и изюмом, превращенный в однородную сладкую массу творог, домашний сыр, брынза и овечий, красный борщ, гороховая похлебка, разнообразные салаты, зеленая фасоль, тыква, морская капуста, шампиньоны и зеленые маслины, жирная рыба и дары моря, паштеты и топленое масло, черный рис и рис басмати. Да мало ли их, любимцев живота моего, существует в магазинах и ларьках, на прилавках и спонтанно образованных торговых местах. Но знаете ли, что хотелось бы мне сказать, любезный друг. Поскольку грядет мне радостная встреча с вашим гостеприимным городом и впечатления моего ума обещают быть интенсивными, могуче воздействующими на воображение и тугим пластом откладывающимися в памяти, то и некоторая положительная ошарашенность, вполне вероятно, естественным образом проявится, не заставив себя ждать и не потребовав с целью возникновения своего обильных возлияний. Посему не утруждайте ум свой беспокойной мыслью о том, чем меня удивить, почтенный пан Азверюха, ибо я и сама по себе в достаточной мере вдохновлена и расположена отдать должное вашему радушию, дружелюбию и заботе. |
| ||
| За новогодним столом сидел я, любезная Gribson, терзаемый мыслями о том, что мог рассказать бы я вам о городе своем, в кой в кои веки вступит скоро, я надеюсь, ваша изящная иногородняя ножка. И глядя на стройные ряды тарелок с салатами, паштетами, рыбными нарезками и прочими деликатесами, я думал: Ну что о городе своём, старой Костроме, могу сказать я хорошего ? Чем могу я восславить этот город бездарного руководства, город, на улицах которого правит бандит и насильник, наркоман и вор, а стражи порядка трусливы, беспомощны и продажны, город, в котором гражданин не знает, кого ему больше опасаться - преступника или милиционера, город, превращенный в мусорную клоаку, город разрушенного транспорта, загубленной коммунальной сферы, полумертвой промышленности, город, в котором живет нищий, холодный народ, на костях которого шикует стая шакалов, город, который я, несмотря на все это, по прежнему люблю ? И сердце мое сжалось от боли и негодования, и решил я ничего не рассказывать вам, милый друг, о своём родном городе. Что я и делаю. Вы всё увидите сами. |
| ||
| Бодрое солнце вольготно освещает рыхловатые комочки экзотической кашицы, причудливо размешанной на фаянсовой тарелке. Руки, спокойно и размеренно покручивающие шейки ложечек, теплы и эпидермолюбивы. Дружески сонастроенные глаза задумчиво наблюдают лёгкое покачивание в водоёмах чашечек волн чая матэ. Спускаемся с небес на грешную землю, по дороге избавляясь от ненужных теперь психософо-эзотерических тог. Мысли продуманы, слова импровизационны. О чём они ? Это мы очень скоро узнаем, дорогой друг. |
| ||
| Пиво, чипсы и трава - наша лучшая еда... |
| ||
| Вадичка, мы-же знаем, что на самом деле ты добрый |
| ||
| Запомни, чувак, Вадичка - это Вадичка, и к Никотину он имеет мало отношения... Вадичка - общественный проект... |
| ||
| Настенный светильник меланхолично освещает землистый напиток, старательно размешанный полузагорелыми людолюбивыми руками. Однолямочно сонастроенные глаза нетерпеливо наблюдают бодрячковость свежевымытых овощей, котонаплаканно развалившихся на белых тарелках. Летящая неподалёку ласточка взывает к животным думам. О чём они ? О недалёком послепробужденческом будущем или о черезнедельных разносольных пирах отнюдь не духов ? У кого как. |
| ||
| Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу свету. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился....(с) Понятно, кто:)) |
| ||
| Макс :) |
| ||
| Ничего вы, Ксен, в вате не понимаете. |
| ||
| Заколдобится, и всё поймёт :) |
| ||
| кысь, толстая |
| ||
| Тут уже как-то были дебаты про переход на личности. Точнее, они перманентны. Т.е. лучше не заводись. |
Отправил